На сайте 100500 рефератов в 150 категориях	Искать реферат
Рефераты на 5 с плюсом С нашим сайтом написать реферат проще простого

Н. В. Гоголь в письмах А. П. Чехова

Категория: Литература

версия для печати

Страница: [1]

Н. В. Гоголь в письмах А. П. Чехова

В академическом 30-томном издании литературного наследия А. П. Чехова 12 томов занимают его письма. Их правомерно называют "вторым собранием сочинений писателя". Знакомясь с письмами, начинаешь совсем по-другому понимать отношение Чехова к Гоголю, величие Гоголя, его роль в жизни и творчестве Чехова.

Из писем, воспоминаний, архивных находок, документов различного достоинства, которые были напечатаны ранее 12-томного издания писем, мы знали, что с творческим миром Гоголя Чехов был знаком с детства. Гимназистом он неоднократно играл его героев в домашних и любительских спектаклях. Не мог усидеть дома, когда в Таганрогском театре ставили гоголевскую пьеса. Первой его литературной попыткой в ??драматургии была попытка переделать на трагедию повесть Гоголя "Тарас Бульба". А дальше, как известно, имя Гоголя в этих документах как постепенно терялось. И только полное, 12-томное, собрание писем Чехова проливает свет: Чехов никогда не отступал в своей приверженности Гоголя, ко всему, что связано с его именем.

Среди учителей Чехова были Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Герцен, Шевченко, Гребенка, Котляревский, Шекспир, Мольер, Сервантес, Бальзак, Флобер, Бичер-Стоу, Гончаров, Тургенев, Островский, Салтыков-Щедрин, Лев Толстой и др.. его интересовали произведения Марка Вовчка, Костомарова, Кропивницкого, Коцюбинского подобное.

Гоголя он ценил превыше всего. По словам Чехова, творчество Гоголя вызвала у него "сплошной восторг" [1, III, 202]. Письма свидетельствуют, что Чехов очень высоко ставил его роль в литературе, в истории русского романа как "родоначальника Тургенева, Гончарова, Толстого" [1, IV, 307], заботился, чтобы Гоголь был прилично представлен в библиотеках и репертуаре театров.

Одновременно письма Чехова, собранные вместе, впервые ярко свидетельствуют, что на фоне других имен (а их много) имя Гоголя сияет, как звезда первой величины. Оказывается, Чехов так часто обращался к Гоголю, к его образов, произведений, так глубоко и детально знал их, что гоголевские образы стали ведущими в его ассоциативном мышлении. Редко когда Чехов обходился в своих письмах без упоминания о гоголевских героев, без использования афоризмов, выражений из его произведений.

Приверженность Чехова к шутке общеизвестна. Так, в письмах есть немало шуточных ассоциаций.

Друзей и знакомых Чехов иногда называл "Бобчедобчинскимы", а то и Плюшкина, Ноздрева, Мижуевимы [1, I, 355; IV, 82, 89, 254; VII, 246; VIII, 249]. Некоторое время он мечтал купить домик в Полтавской губернии, на родине Гоголя и отмечал, что будет подписываться: "Полтавский помещик, врач и литератор Антуан Шпонька" [1, II, 316]. Свой дом в Мелихове называл домом Коробочки, а себя - "помещик Коробочка" [1, VI, 362; VII, 17, 18]. К мужскому псевдо писательницы в письмах к ней добавлял: "Елизавет Воробей" [1, V, 336; VII, 7]. Когда уставал и должен отдыхать, сетовал: "Ничего не делаю, обленился дурацкий, как П. П. Петух" [1, VI, 360]. Передавая поздравления друзьям и знакомым, просил напомнить о себе так: "Сообщите им, что в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский" [1, III, 59; VI, 119].

Нередко сравнение были и серьезными. Известно, что Чехов постоянно помогал молодым писателям: делился опытом, подсказывал темы, в письмах рецензировал произведения. При этом одному из них он скажет: "Знаки препинания, служащие нотами при чтении, расставлены у Вас, как пуговицы на мундире гоголевского городничего" [1, II, 200]. Другом, защищая "прекрасный разговорный язык", заметит: "Насколько я могу судить по Гоголю и Толстому, правильности не отнимает у речи ее народного духа. Эти "мы-ста" и "шашнадцать" производят на меня всегда впечатление Летающий мушек, Которые мешают смотреть на ясное небо "[1, V, 33-34]. Встретив в рассказе лишний образ, скажет: "Не понимаю, при чем тут какая-то Шурочка? Похоже на то, что она пришла, понюхала и ушла "[1, II, 191].

Гоголевские ассоциации возникают у Чехова напричуд легко и в разных, даже неожиданных случаях. О крымский ночной пейзаж он пишет: "Настраивает фантазию на мотив гоголевской" Страшной мести "" [1, II, 294]. Следуя "Записки сумасшедшего", ставит дату в своем письме: "мартабря" [1, IV, 46]. От плохого редактирования бумаг ему "так и шибает в нос департаментским сторожем Михеич" [1, IV, 41]. Перед от "отъездом на о. Сахалин сообщает: "Что же касается 35000 курьеров, Которые прыгали ко мне из министерств, Чтобы пригласить меня в генерал-губернаторы о. Сахалин, то это просто чепуха "[1, IV, 41]. Во время путешествия на о. Сахалин, пишет он, ему встречались ли Ноздрев и Плюшкин, то Коробочки и Хлестаков, а некоторые города напоминали "гоголевского Миргород", или "свинью в ермолке и моветон" [1, IV, 82, 89, 93, 98, 114 , 119, 321]. Описывая житье-бытье в Мелихове, свое хозяйство, поведение гуся, он сразу вспомнил про Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, о невосприимчивость для них слова "гусак". Предложение получилось таким: "Гусь, извините за выражение, ухватили бабу Федосья за платок и повис на ней" [1, V, 81]. Даже об эпидемии холеры, Которая медленно приближалась к Мелихова в 1892 году, он сообщил следующим образом: "вяла и нерешительна, как Подколесин. Что-нибудь из двух: или она вырождается, или поддается культуре "[1, V, 84].

Ассоциации, как видим, всегда меткие, остроумные, разнообразны. Когда Чехов лечился в Ницце (1897-1898 гг), художник И. Е. Браз писал его портрет для Третьяковской галереи и одновременно портрет М. М. Ковалевского. Чехов не удержался и сообщил последнем: "... третьего дня на портрете Вы ни были похожи на гоголевского дядю Митяя", а потом успокоил: "Теперь, по словам художника, дело вышло на лад, он торжествует" [1, VII, 194].

Такое ассоциативное мышление по Гоголю свидетельствует не только о большом знание его творчества, но и о том, что Чехов постоянно учился у него, анализируя его произведения: чем увлекался, кое критиковал. Но анализировал всегда.

"Как непосредственен, как силен Гоголь и какой он художник! - Пишет он в одном из писем. - Одна его "Коляска" стоит двести тысяч рублей. Сплошной восторг и больше ничего ... Буду читать нашим вслух "[1, III, 202]. Не закрывая глаза на "Выбранные места из переписки с друзьями" ("" Письма к губернаторша "... я презираю", - писал он), Чехов защищал роль Гоголя в литературе: "Боборыкин отмахивается обеимы руками от Гоголя и не хочет считать его родоначальником Тургенева , Гончарова, Толстого. Он ставит его особняком, вне русла, по которому тек русский роман. Ну, а я его не понимаю "[1, IV, 307].

Московскому художественному театру К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко он из года в год предлагал: "Ставит Вам нужно прежде всего" Ревизора "," Хорошо бы также "Женитьба" Гоголя поставит. Можно ее очаровательно поставить "[1, XI, 114, 422].

Своему "литературному крестному" Д. В. Григоровичу Чехов заявлял: "Я глубоко убеждений, что ... не забудут ни Вас, ни Тургенева, ни Толстого, - как не забудут Гоголя" [1, II, 175]. А. С. Суворин в одном из писем упоминает свою встречу с Чеховым: "Ездилы на кладбище. Пошли на могилу его отца. Долго искали ... я нашел. Потом поехали в Данилов, где могила Гоголя "[1, IX, 345].

Чехов как начинающий драматург был бесконечно рад, когда брат Петра Ильича Чайковского - Модест Ильич - после второго спектакля по пьесе Чехова "Иванов" написал ему: "В фойе ... один литератор говорил, что после пьес Гоголя ничего подобного он не видел" [1, III, 385].

Мещанская, буржуазная критика и непонимание даже знакомых и друзей часто донимали Чехова-драматурга. Тем более он радовался, когда по поводу "Трех сестер" прочитал в письме от М. П. Кондакова (академик, археолог и историк византийского искусства; познакомился с Чеховым в Ялте, где жил постоянно с конца 1890-х годов): "Могу искренне Вас поздравите как самого большого русского драматурга после Пушкина, Островского и Гоголя. Дай Вам бог писать для театра! "[1, IX, 430].

Современники непосредственно сравнивали Чехова-драматурга с драматургом Гоголем. Они уже тогда почувствовали родство их драматургических принципов, в то время, как исследователи драматургии Чехова в ХХ в. основном противопоставляли их принципы. Между тем Чехов учился у Гоголя мастерства, подражая его творчески. В одном из писем Чехов пишет: "В" Ревизор "лучше всего сделан первый акт; в" Женитьба "хуже всех третий акт" [1, III, 202]. В то же время в целом он высоко ценил обе п "еси.

"Женитьба" Гоголя действительно стала новым шагом в развитии драматургии. Именно она открыла дорогу Островскому, а позже - Чехову. В ней имеющимися есть и внешняя неуязвимость действия, и сюжетная повседневность, внимание к мелочам быта, за которыми скрываются мощные причины, управляющие жизнью целых слоев общества, и мастерство детали, где Гоголь был действительно непревзойденным.

Много полезного почерпнул Чехов и при постоянном исследования им системы драматургических средств и приемов написания гоголевских "игроков", "тяжбы", "Лакейской", "Отрывки", "утрате делового человека".

Но наибольшую ценность Чехов-драматург видел в знаменитой гоголевской п "пьесе" Театральный разьезд ". И не только со стороны литературно-эстетического содержания, но и со стороны поэтики.

Хотя "Театральный разьезд" и написанный Гоголем как пьеса для чтения, в ней или в зачаточном состоянии, или в развернутом виде имеют место средства, приемы, рассчитанные на настоящую сценическую пьесу. Принципы этой пьесы очень близки принципам новаторской чеховской драматургии. Именно их он тут и разглядел, их ценил, на них опирался, их развивал при создании своих пьес.

В "Разьезде" Гоголя впервые в русской литературе является чрезвычайно простой внешний сюжет (зрители просто разъезжаются после просмотра новой комедии). Есть здесь другие принципы, аналогичные чеховским, в частности - приемы ненавязчивого (рассчитанного на подсознание) мировоззренческого решения действия, способы многогранного пафосного оформление сцен. Есть здесь и способ построения сюжета без наличия главной сюжетной линии, стал любимым для Чехова. Да и идейно-тематический (внутренний) развитие действия, вместо внешней интриги, иидмова разделять героев на положительных и отрицательных сближают Гоголя-драматурга и драматурга-новатора Чехова.

С позиций новаторских пьес Чехова в гоголевском "Разьезде" доступно прием преобладающей полифоничности, и истоки чеховского новаторства в формах художественного конфликта, и необычные средства воплощения конфликтующих "сил" не через образы героев-людей, а через "объективные силы" , образы-обстоятельства; и яркую новую двуплановость развития сюжета: с преобладанием внутреннего действия над внешней; и все такое.

Итак, опираясь на указанные поэтические факты, можно вполне считать и то, что в пьесах Гоголя, особенно тех, что написаны после «Ревизора», является начало и чеховского "подтекста", и чеховской "подводные течения". Это никоим образом не уменьшает новаторства Чехова, но в то же время показывает, что новатор-драматург и новатор-прозаик Чехов мастерски развил многое из того, что содержалось в зачаточном состоянии в драматургии и прозе Н. В. Гоголя. Этим также объясняется постоянное, на протяжении всей жизни обращения Чехова к произведениям Гоголя.

Письма Чехова, "второе собрание" его произведений, - неоценимое сокровище для широкой общественности исследователей литературы ХIХ века.

Литература

Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 томах. - Письма: В 12 томах. - Т.1-11. - М.: Наука, 1974-1983.

Страница: [1]

версия для печати