На сайте 100500 рефератов в 150 категориях	Искать реферат
Рефераты на 5 с плюсом С нашим сайтом написать реферат проще простого

Поэтический стиль обрядовых песен в романе Андрея Печерского "В лесах"

Категория: Литература

версия для печати

Страница: [1]

Поэтический стиль обрядовых песен в романе Андрея Печерского "В лесах"

Проблемы фольклора сегодня становятся все более актуальными. Ни одна гуманитарная наука не обходится без изучения его материала. Фольклор - это особый продукт поэтического творчества, одним из видов которой является также и литература [9, 149]. Поэтому между поэтикой фольклора и литературы существует тесная взаимосвязь. Значительный вклад в развитие фольклорных традиций в мировой литературе сделал П. И. Мельников (Андрей Печерский). В народных обычаях и обрядах находит писатель искреннюю поэзию чувств. Он воспевает народ, живущий в согласии с матушкой-природой и подчиняется ее законам, как истинного хранителя вечных нравственных ценностей.

Устойчивость форм старообрядческого быта многими, в том числе и П.И.Мельниковим-Печерским, воспринималась благосклонно как проявление духовной самобытности, которую хранил народ [7, 223]. Открывая роман, мы попадаем в край древний и таинственный, где еще живы легенды и предания о невидимом граде Китеже и нашествия Батыя на Древнюю Русь. "Старая там Русь, исконная, кондовая. С то поры как начиналась земля Русская, там чуждых насельников не бывало. Там Русь сысстары на чистоте стоит, - какова была при прадеда, такова хранится до наших дней "[10, 30]. Здесь все свое, самобытное: и религия, и характеры, и одежда, и пейзаж. Страсти скрываются под напускным равнодушием, черные мантии стариц будто затмевают яркую одежду молодых и свежие краски лесов и полей. Здесь царит немая тишина, которая нарушается лишь птичьими голосами. И люди скупы на слова. Бывший огонь раскольнического фанатизма давно погас. Вдохновленные старообрядческие проповеди замерли на потемневших от старости страницах "устава". А из всех заповедей Аввакума раскольники взяли на вооружение всего лишь одно высказывание: "К нам положено, лежи оно вовеки" [10, 67]. Поэтому на всем укладе жизни, мышлении и даже речи жителей скитов лежит Закамье `янила печать зашкорублости. Речь стариц - мертовно-книжная. Правда, это не мешает им между собой пользоваться обыкновенным просторечным лексиконом. "А вот я гребень-то из Донца выну да бока-то тебя наломаю, так ты у меня не то что козой, коровой заревешь ... С глаз моих долой, бесстыжая !..."- ругает мать Виринея разгульных" Белица " [10, 529]. Эта дволичнисть - от той жизненной достоверности, которой никогда не изменял П.И.Мельников-Печерский. Разоблачая "темное царство", он не мог скрыть своих симпатий к старообрядцев, которые бережно хранили искренние народные начинания. Все те качества, которые, по его воображением, способствовали сохранению лучших народных традиций, сконцентрировал писатель в обрядовых песнях, которые отобрал и поместил в романе "В лесах".

Целью статьи является анализ поэтического стиля обрядовых похоронных песен в романе Андрея Печерского "В лесах".

От похоронных плачей веет удаленному стариной. Это давний обряд, остатки древнерусского тризны (завершающая часть погребального обряда, состоящая из поминальной трапезе, во время которой выпивают смесь пива, меда и виноградного вина), при осуществлении которой близки к покойнику, особенно женщины, рыдали "плачем" [10, 560]. Повсюду на Руси сохранились эти песни, которые вылились из пораженной тяжким горем души. Из уст в уста переходили они в течение веков от одного поколения к другому, несмотря на запрет церковных пастырей творить языческие "плачи" над христианскими телами.

Нигде так не сохранились эти отголоски старины, как в лесах севера России, где за недостатком церквей народ меньше, чем в других местностях, подвергался влиянию духовенства. Плакальщицы, плачници - выразительницы чужому горю, женщины, которые по найму причитают и поют древние "плачи" на похоронах и на поминках, прямые потомки тех прорицательниц, которые "плачем" справляли тризны над телами наших предков. Погребальные обряды совершались ими степенно и слаженно, по уставу, который устно передавался из поколения в поколение. На богатых похоронах стенания выполнялись в виде драмы: главная плакальщица начинает причитания, а остальные хором ей соответствуют. Разными бывают плачи при выносе покойника из дома, при переносе его на кладбище, возле только зарыты ямы, за похоронным столом, при раздаче даров (если умирала молодая девушка) [10, 556]. Одни погребальные песни исполнялись от имени супруга, другие - от матери или отца, брата или сестры; были обращены они то к покойнику, то к родственникам, то к знакомым и соседям. И на все свой порядок, на все свой устав. Таким образом, одновременно происходило два похороны: один - церковный, второй - древний, старорусский, от которого веяло той стариной, когда наши предки еще поклонялись Ходячий Облаке - Сварогу. Потом стали поклоняться солнцу - Даждьбогу и, наконец, Громовые - Перуну, либо Громовые Гремучем. Нечто подобное было у древних эллинов: сначала поклонение Урану (небу), потом Кроносу (временные, который указывался ходом солнца) и Зевсу (грома). Что у эллинов Кивила - то у славян Мать Сыра Земля [10; 556].

Знаток древней литературы, Андрей Печерский иногда прибегал дпрямых перекличек с шедеврами русского средневековья. "Плачется Мать Сыра Земля:" О ветре ветрило! .. Зачем дышишь на меня постылою стужа? .. Глаз Ярилин - красно солнышко! .. Зачем греешь и светишь ты не по-прежнему? .. "[10, 565]. Приведенные строки определенно указывают на сознательное подражание поэтике "Слова о полку Игореве". С народно-языческого пантеона заимствует писатель символические образы Ярилы и Матери Сырой Земли, которые несут человеческую любовь и душевный покой.

Роман "В лесах" знакомит с обычаями и поверьями старообрядцев. Кажется, что молитвы, поклоны, посты в скитах наполняют все их существование. Но дальше оказывается: "Божье слово в скитах распределяется Согласно издавна составленному прейскуранту: за малую мзду - краткая молитва, за 50 целковиков преставившегося поминают" во веки "..." [10, 550]. Вот перед нами картина похорон любимой дочери богатого купца Потапа Чапурина. За Волгой издревле строго придерживались обычаев, поэтому Чапурин не отставал от людей, не нарушал старых обрядов. За гробом Насти (героини романа) вслед за родными идут с поникшими головами семь женщин. Все в синих сарафанах с черными рукавами и белыми платками на головах. Впереди шагает главная плакальщица Устинья. Хоронят девушку, поэтому в руках у нее зеленая ветка, обернутая в красный платок.

Начала Устина плач от лица матери, другие плакальщицы хором голосят, повторяя за ним:

На полете летит белая лебедушка,

На быстром несется касатушка-ластушка.

Ты куда, куда летишь, лебедь белая,

Ты куда несешься, моя касатушка? ..

НЕ Уфай, скажи, дитя мое родное ...

Ты в какой же путь снарядилася,

Во которую путь-дороженьке,

В какие гости незнакомые,

Незнакомые, нежеланные?

Собралася ты, снарядилася

На вечное житье, бесконечное ... [10, 556]

Отдали девушку Матери сырой земле, засыпали рудо-желтым песком. И только келийници пропели "вечную память", как над свежей могилой вновь заголосили, начав новый плач:

Я проклинаю да свою буйную головушку,

Я корю свое печально скорбно сердечушко!

Ай, завете, заве-тка, ветры буйные,

Вы развея, развея-тка желты пески,

Что на новой, на свежей на могилушка,

Раскол, раскола гробовую доску,

Развернуть, развернуть золотую парчу.

Развернуть, развернуть бел тонкой саван,

Размахны ты, моя голубушка, ручки белые,

Страница: [1]

версия для печати